– Мне нужно поговорить с вами. Сейчас. Наедине. Вы слушаете?

– Да.

– Моя машина стоит недалеко от вашего дома, у парикмахерской. Обычная черная «Волга» с включенными противотуманными фарами.

Локтионов положил трубку.

«Откуда он знает, где я живу? – пришла глупая мысль. – И зачем я ему понадобился около двенадцати ночи?»

Он быстро оделся, сунул «ПММ» в правый карман куртки и вышел на улицу. Распаренное тело остро ощущало проникающий в складки одежды холод. Зябко. Неуютно. И в душе тоже холод и пустота. Если это засада – хер с ним! Постреляем напоследок...

На темной улице возле парикмахерской действительно стояла черная «Волга» с желтыми огоньками включенных «противотуманок». Зловеще отблескивали зазеркаленные окна. Большой палец привычно выключил предохранитель. Когда-то он специально тренировался стрелять через карман...

Левой рукой Фокин резко распахнул правую переднюю дверь, не наклоняясь, присел и, топорща карман, оглядел салон. За рулем сидел Локтионов, больше в машине никого не было.

– Прикройте дверцу, на улице прохладно. Я один. Подполковник все-таки заглянул за спинку сиденья – не прячется ли кто на полу. Нет, все чисто. Он сел рядом с водителем.

– Неужели вы совсем без охраны?

– Первый раз за много лет, – усмехнулся замминистра. – У меня, правда, есть пистолет, но вряд ли я сумею управиться с ним так же ловко, как вы со своим.

Он взял с приборной доски кожаный портсигар, достал тонкую коричневую сигарку.

– Закурите?

– Нет.

Локтионов прикурил от зажигалки. По салону распространился аромат дорогого листового табака.

– Я ведь не случайно тогда сказал, что вы – не эпикуреец. И в «Семь звезд» вы приехали вовсе не за теми земными радостями, которыми вас соблазнял Атаманов. Кстати, вы знаете, что он умер?

– Да неужели? – вяло удивился Фокин. – Такой крепкий мужик!

– Ваши чувства отчетливо проступали у вас на лице. Да и поведение было достаточно наглядным. Если бы Атаманов был лучшим аналитиком, возможно, он был бы жив сейчас.

– Это вряд ли! – уверенно сказал подполковник. И через несколько секунд пояснил: – Болезнь на ум не смотрит!

– А знаете, почему он вас пригласил? – не обращая внимания на подтекст последней фразы, продолжал Локтионов. Он очень целеустремленно вел разговор, не позволяя сбить его с выбранной темы.

– Не знаю. Совершенно честно – не знаю?

– Я его попросил об этом. Хотел посмотреть на ваше лицо, заглянуть в глаза, оценить поведение.

– Ну и...

– Ну и вот результат! – Локтионов перегнулся через спинку, взял с заднего сиденья пластиковую папку, положил ее Фокину на колени.

– Что это? – спросил подполковник.

– Документы о хищении кредитов Международного валютного фонда. Банки, проводки, счета... Вы ведь хотите торпедировать «Консорциум»? Грамотный специалист без труда определит, что все нити ведут к нему...

Фокин открыл папку, полистал бумаги. Локтионов включил подсветку, чтобы было лучше видно.

– Ничего себе! – воскликнул подполковник. – Это оригиналы!

– Конечно. Материалы страшной разрушительной силы. Мина под фундамент концерна!

Фокин еще несколько минут шелестел бумагами, затем закрыл папку.

– Вы же знаете, что меня поймали на крючок и заставили свернуть следствие! Как же я использую эти документы?

Локтионов пожал плечами.

– Я понял, что вы их ненавидите и не остановитесь на полпути. Вы будете бросаться на «Консорциум» даже с голыми руками. И в основе этого не финансовый интерес, а потому с вами нельзя решить вопрос деньгами. Другого такого человека я не знаю. Потому отдал их вам. С такой миной вы сможете сделать больше, чем с пустыми ладонями.

– А конкретно?

– Если эти документы попадут в любой "солидный европейский банк или к кому-либо из аппарата Международного валютного фонда, все счета «Консорциума» немедленно блокируют. И перестанут вести дела. Эти господа не любят, когда их обворовывают! Тогда концерну конец. Он не протянет и двух месяцев.

– А почему бы вам самому не передать бумаги? У вас контакты в тех кругах пообширней! Замминистра усмехнулся.

– Я могу тайно приехать темной ночью в Кузьминки и, проверив телефонную линию и окрестности, отдать документы вам. В Цюрихе, Лионе или Дюссельдорфе незаметно с влиятельным банкиром не встретишься и инкогнито не сохранишь. А если меня раскроют, я не протяну и недели. Даже особый режим охраны не поможет!

Утром Фокин позвонил Максу и назначил срочную встречу.

– Что случилось? – удивился Карданов, садясь к нему в машину.

– Я не знаю, что у тебя за дела в Лондоне, – без предисловий сказал подполковник. – И знать не хочу. Но ты спас мне жизнь, и мы вроде как братья. У тебя счеты с «Консорциумом», и я дам тебе такие документы, которые подведут под него хорошую мину!

– Что за документы? – без интереса спросил Макс. Вылет назначен на завтра, и он поглощен совершенно другими мыслями и заботами.

– Хищения кредитов Международного валютного фонда. Карданов чуть не подскочил на сиденье. И компьютерное моделирование, и многочасовые игровые диалоги с психологами показали, что, несмотря на чувство благодарности Джонсона к Томпсонам и жалость к их сыну, стопроцентная гарантия положительного решения не достигается. Эмоциональная сторона личности Линсея вступает в противоречие с рациональной, на чашу весов необходимо бросить объективный аргумент, подтверждающий чувственный порыв души. И эти бумаги могут стать как раз таким аргументом!

– Если ты найдешь возможность передать их в любой крупный банк или в аппарат МВФ, мина взорвется!

Макс почти выхватил папку из рук гиганта. «Найду, еще как найду! – радостно подумал он. – И не какому-то клерку, а лично Линсею Джонсону!»

Часть третья

НЕЛЕГАЛЬНАЯ КОМАНДИРОВКА

Глава 1

ДЕЛИКАТНАЯ МИССИЯ

И вот снова Шереметьево-2. На этот раз его провожал один Вадим, без своей темноглазой спутницы. Вадим так же деловит и немногословен, на нем те же джинсы и та же спортивная курточка «найк». Оттопыренным мизинцем он ткнул в сторону вывески «Бистро» на галерее.

– Вот там. Я скоро подойду.

Через двадцать минут Вадим подсел за столик к пьющему кофе Максу, как и в прошлый раз, обставился тарелками с жареной картошкой, ветчиной, салатами и соками. Глисты у него, что ли?

– В самолете все чисто, у вас будет талон в двадцать пятый ряд, место "А", у окна. Рядом два места свободных, рейс полупустой. На месте "Е", у противоположного окна, – частный охранник, агентство «Лотос», несудимый. Таможенный проход номер два, пограничный – номер четыре.

– А где Лена? – поинтересовался Макс. Он вдруг вспомнил обведенный красной каймой сока рот девушки. Сейчас эта картина показалась ему очень сексуальной.

– Она здесь больше не работает, – пробурчал Вадим, запуская зубы в слезящийся ломоть ветчины. – Срезалась. Теперь у нее другая линия.

Макс не стал уточнять. Но, глядя на набивающего рот парня, он все же не удержался от вопроса:

– Почему ты всегда ешь? И в прошлый раз, и сейчас! Разве в другое время тебя не кормят?

– Не в этом дело, – добросовестно объяснил Вадим, не переставая жевать. – Просто когда я провожаю агента, то могу с ним пообедать, на это выделяются деньги по графе «оперативные расходы». А в другое время я должен питаться за свой счет. Глупо тратить свои, если можно сэкономить, правда? Вот и стараюсь налопаться на весь день...

– А если пообедаешь без меня, но вроде со мной?

– Что вы! – нахмурился Вадим. – Нас проверяют. Буфетчица ведь все видит...

– Тяжелая у тебя работа, – посочувствовал Макс.

– Ничего, терпеть можно...

Когда самолет набрал высоту и стюардесса разносила напитки, Макс, изменив своим привычкам, взял чинзано с крекерами. Через проход сидел тот самый несудимый частный охранник из агентства «Лотос». Здоровенный «браток», надевший вместо привычных «адидаса» и голдовой цепуры модный серо-зеленый костюм в мелкую клетку. Но бритая голова и специфическое выражение лица не позволили ему окончательно перевоплотиться. Он пил водку.