– Значит, претензий к ним у вас нет?

– У меня вообще нет ни к кому претензий. Хотя оснований для претензий больше чем достаточно...

Не прощаясь, он повернулся и, подхватив Машу под руку, пошел домой.

Вместо секса пришлось заняться лечением. Макс лежал на животе, а Маша осторожно ощупала ушибленное место и пришла к выводу, что ребро не сломано.

– Сейчас поставим холод, потом я нанесу йодную сетку...

– А пиявок ставить не будешь? – пошутил Макс, не подозревая, что давешние пиявки спасли ему жизнь.

– Что-то у нас каждый день одно и то же, – сказала Маша. – Сначала драка, потом лечение... Но дерешься ты здорово!

– Если так пойдет и дальше, я быстро восстановлю форму.

– И найдешь миллион долларов?

– О! Дай-ка мне телефон.

Слегка приподнявшись на локтях, Макс набрал номер. Трубку сняли почти сразу.

– Веретнев слушает.

– Алексей Иванович, это я.

– На ловца и зверь бежит, – довольно хмыкнул Слон. – Что-то ты пропал! Давай ко мне, дело есть.

Макс вздохнул. Боль уменьшилась, но окончательно не прошла.

– Не могу. Меня подбили какие-то гады, лежу с компрессом. Но у меня тоже есть дело. Может, подкатите ко мне?

– Хорошо. – Веретнев не стал спорить. – Говори адрес.

– Ленинский проспект, 154, квартира 58, шестой подъезд.

– Ладно, через полчаса жди.

Маша, загадочно улыбаясь, подошла к кровати. Она переоделась в домашний халатик и успела снять дымчатые колготки. Голые ноги откровенно белели.

– С этим Алексеем Ивановичем ты и будешь искать клад? Очень хорошо. А пока давай я тебя помассирую.

Она села верхом ему на спину и принялась разминать плечи. Макс ощутил горячую влажную промежность на своей пояснице и понял, что девушка сняла и трусики.

– Это вместо йодной сетки? Действительно нетрадиционно...

– Ты не против? – с придыханием поинтересовалась Маша и, не дожидаясь ответа, принялась скользить нижней частью тела вдоль позвоночника: вверх – вниз, опять вверх и снова вниз. Ее бедра двигались с гораздо большей энергией, чем пальцы, разминающие напряженные плечи. Это не оставляло сомнений в том, какой массаж является основным, а какой сопутствующим.

Макс расслабился, каменное тело постепенно размягчалось. Врезавшиеся в память фигуры, взявшие его в кольцо возле самого дома, утратили четкость очертаний и таяли, превращаясь в туман.

– Где у тебя болит? – прерывающимся голосом спросила Маша. – Здесь? Или здесь?

– Чуть выше... И правее... – Голос у него тоже изменился.

Горячая плоть переместилась в нужном направлении. Еще недавно здесь лежал лед. То ли из-за контраста температур, то ли по другим причинам, но ушиб перестал болеть: появилось ощущение, что вагинальный жар проникает сквозь мышечный пласт и разглаживает поврежденные ткани. Взад-вперед, взад-вперед... Ритмичные движения распахнутой, оставляющей на коже скользкую смазку промежности затронули в подсознании какие-то смутные воспоминания.

– Здесь? Да? Здесь? – шептала Маша, убыстряя движения, ее ногти хищно впились в плечи Макса. Он попробовал пошевелить спиной в ответ, но ничего не вышло, пришлось лежать неподвижно. Однако Маша справилась и сама: не прошло и минуты, как, тонко вскрикнув, она сжала бедрами его бока и упала лицом вперед, словно подстреленная всадница на гриву своего коня. Бурное дыхание щекотало Карданову затылок, шелковистые волосы опутали его лицо. Он знал, что очень быстро всадница оживет и поведет его ко второму акту. А потом к третьему и последующим. Маша была легковозбудима, изобретательна и ненасытна. Так и произошло.

– Теперь давай ты...

Она скатилась со спины Макса и раскинулась рядом. Он повернулся и обнял гибкое тело.

– Почему ты не сняла халат?.. И лифчик?!

– Так интереснее... Хочешь, сам сними... От резкого движения он застонал.

– Боюсь, я еще не пришел в форму...

– Тогда шестьдесят девять... Лежи спокойно...

Маша резко развернулась, и голова Макса оказалась под полами халата, словно в детстве, во время игры в шалаш, когда таинственные сумерки создавали иллюзию полной отъединенности от всего окружающего мира. Но сейчас ему нужен был свет, и он резко откинул легкую ткань. Прямо перед ним, совсем рядом с лицом белели округлые ягодицы, гладкие бедра и выбритые, напряженно раскрывшиеся складки кожи с вытарчивающей между ними розовой плотью. "Как омар в «Аркадии», – мелькнула дурацкая мысль. Складки надвинулись – то ли подчиняясь непроизвольному движению его рук, то ли угадав желание, то ли просто следуя детально отработанной программе, и он, подавшись навстречу, вцепился губами в нежную скользкую бахрому.

Маша застонала и вновь принялась скользить взад-вперед, проезжаясь распластанным нутром от лба до подбородка, смазка покрыла лицо, белые гладкие бедра плотно зажали его голову, а смутные воспоминания приняли наконец четкую форму. Только в них ноги были черными и мускулистыми, слизь имела острый чужеродный запах, и плоть была раскаленной, соленой и совершенно чужеродной...

Борсхана. Телохранительница диктатора-людоеда Мулай Джубы. Она фактически изнасиловала его таким образом на глазах своего хозяина и многочисленной дворцовой челяди.

Может быть, боль в спине, а может, некстати всплывшее воспоминание резко охладило его любовный пыл и практически свело его к нулю. Между тем Маша лихорадочно пыталась справиться с «молнией» на его брюках. Макс стоял на грани позорного фиаско, но девушка вновь издала вопль удовлетворения, а минутой позже в дверь позвонили.

– Кто это? – встрепенулась Маша, вскакивая и оправляя халат. – А, твой кладоискатель. . Совсем не вовремя!

Макс с трудом поднялся, провел ладонью по липкому лицу и поковылял в ванную.

– Открой ему дверь, только спроси – кто? А я пока умоюсь...

Когда он вышел, Веретнев сбрасывал с крутых плеч респектабельное длинное пальто, а Маша, приветливо улыбаясь, говорила обычные благоглупости первых минут знакомства. По ее лицу невозможно было догадаться, чем она занималась несколько минут назад.

– Здорово, Максик! – Слон протянул Карданову тяжелую ладонь. Уголки не привыкших улыбаться губ чуть загнулись вверх. Хорошо знающий Веретнева человек мог определить, что он очень рад встрече.

Глава 5

СПОСОБНОСТЬ УБИВАТЬ

Изрядно подержанный «Опель-Фронтера» притормозил на тихой улочке Теплого Стана, где еще не успели подключить фонари и установить троллейбусные растяжки. Ринат Шалибов сидел впереди, рядом с Крепышом. Он был мрачен как туча

– Надо порядочную тачку покупать, тогда бы ничего не было! А так за лохов приняли...

– А бабки откуда? – огрызнулся Крепыш. – Ничего, мы ему хорошо вкатили! Будет знать – где лохи, а где нет.

– Идиот! – рассвирепел Ринат. – Мы что, за этим ездили? «Объект» почему не взяли? Силенок не хватило?

– А чего? – буркнул с заднего сиденья Вьюн. – Крепыш в стойку встал, придурок, я думал, гасить сейчас пойдет, а он встал и стоит, как статуя...

– Сам ты придурок! – взорвался Крепыш. – Если бы ты «отключку» не потерял, мы бы его в два счета сделали!..

– Заткнитесь оба, – прервал спор Ринат. – Тихо.

Он уже набирал номер Атаманова, испытывая чувства человека, который провалился в выгребную яму, с трудом выбрался и теперь должен показаться на глаза веселящейся за столом компании. Больше всего Ринату хотелось сейчас вернуться на Ленинский с обрезом «ремингтона» 12-го калибра и несколькими снопами картечи развалить этого долбаного Карданова на куски.

Когда оставалось набрать последнюю цифру, Ринат нажал клавишу сброса. Ночные доклады о неудачах не способствуют продвижению по службе. Да и здоровью тоже.

Он быстро набрал другой номер.

– Татарин? Возьми несколько ребят и подъезжай ко мне. Записывай адрес...

Обычная блочная пятиэтажка, обычный загаженный подъезд, обычная облупившаяся дверь со следами многочисленных перестановок замка. За дверью надрывно звенел звонок. Он не умолкал уже минут пять, потому что Клевец не отнимал короткого толстого пальца с коротко обрезанным ногтем от раздолбанной кнопки.